Волна беспорядков в Иране понемногу идет на спад.(Что не исключает всплеска в выходные, особенно в пятницу. Но там скорее всего будет организована массовая проправительственная демонстрация). Не претендуя на глубокий анализ — некоторые интересные наблюдения.
1. Основные беспорядки были в провинции. Жертвы — там же (и то — в основном лауреаты премии Дарвина, типа опрокинули на себя грузовик во время погрома). В самом Тегеране большой волны поднять не удалось. Опповские источники хотя и давали видео, но Тегерана было мало — убедительной картинки снять не получалось. Толпы не хватало даже на то, чтоб заполнить сравнительно узкую Энкелаб-хиябан или площадь Фирдоуси (тоже небольшую). Даже машины проезжали. На Азади пройти даже не пытались — там демонстрация бы просто потерялась.
Весьма расслаблено себя вела полиция — «гасили» только особо буйных ,пытавшихся что-то поджечь или разгромить.
Молодежно-студенческая тусовка из «зеленого» движения с криками «Смерть Хаменеи» работала исключительно «на картинку». В реальных демонстрациях таких кричалок не было — орали в основном «Азади» ( Свобода) «Джомхури э Ислами» ( исламская республика — !! ) .Им тоже не препятствовали — явно не сочли нужным.
Т.е с точки зрения властей ничего особенного или опасного не происходило.
2. Для западных СМИ и оппов события оказалось полной неожиданностью, судя по отсутствию предварительных заготовок. Это поначалу привело к забавным ляпам, когда к «срочным твитам о том, что армия переходит на сторону восставшего народа» лепили кадры шиитских протестов в Бахрейне или съемки проправительственной демонстрации. Дальше включили стандартную программу нагнетания революционного психоза. Т.к все это было полностью оторвано от происходивших событий , каких то реальных результатов не было. Зато все шаблоны и схемы «революционной пропаганды» были как на ладони.
Но это уже вне моих интересов.
3. Самое интересное в этих событиях — то о чем дружно умолчали во всех публикациях (как зарубежных, так и иранских)
Говоря об антиисламских настроениях в Иране обычно обсуждают «исламский дресс-код» , всякие вольности в поведении и т.д. Однако это важно в основном для уличной массовки. Гораздо важнее борьба за реальные экономические интересы корпораций и духовенства
Госбюджет предоставляет значительные субсидии религиозным организациям, часто сопоставимые с бюджетом целых провинций. Это вызывает заметное раздражение у народа. Но основным стержнем внутрииранских разборок является даже не бюджетный торг а борьба вокруг так называемых «боньяд», а остальное просто шумовое сопровождение.
Основа власти духовенства — система «боньяд» — подконтрольных лично высшему духовенству благотворительных фондов типа СЕТАД(ЕИКО), Кудс-Разави и т.д. Они контролируют значительную часть экономики а денежные средства в их распоряжении сопоставимы с государственными. Например Шаста ( крупнейшая инвестиционная компания, принадлежащая государственной организации Социального Страхования) имеет активы около 16 млрд долларов, а у боньяд СЕТАД/Баракат только известная часть активов составляет около 100 млрд. долларов.
Бесконтрольное расходование их средств на официальные цели (поддержка неимущих) и на пропаганду и поддержку религиозных структур как в самом Иране, так и за рубежом, — главный источник власти и личного благосостояния высшего духовенства и связанных с ними кланов ( Не стоит забывать, что в исламе нет целибата для духовенства и детьми/родственниками иерархи вполне обеспечены 🙂 ). Если там хорошо копнуть — коррупция в госсекторе покажется детскими играми.
До выхода Ирана из под санкций непрозрачная структура боньяд обосновывалась «экономикой сопротивления» . Сейчас же легальные компании (в том числе — государственные) получили массу преимуществ, связанных с открытием внешних рынков, доступом к иностранным инвестициям, технологиям и т.д. Это не только стало усиливать экономические возможности государственного сектора и правительства. Сами корпорации, подконтрольные «боньяд» стали тяготится связанными с ними ограничениями. Начал формироваться принципиально новый для Ирана альянс крупных компаний и прозападных либералов-руханистов из правительства. Много влиятельных фигур, даже из КСИР , также стали обсуждать возможную трансформацию и «обеление» этих фондов.
Атака консерваторов в попытке остановить или замедлить этот процесс была неизбежна (это было ясно сразу после выборов, уже в мае).
Мое личное ощущение, что за этими протестами стояли именно консерваторы, только усиливается. А место, откуда все началось, может указывать авторов и поточнее ( Мешхед — вотчина боньяд (фонда) Кудс-Разави и лично проигравшего на выборах кандидата ультраконсерваторов Раиси).
Судя по тому, что протесты практически прекратились, новая конфигурация иранских элит утряслась. А вот кто в итоге выиграл — увидим очень скоро.
(С) Аль Китоби